- Віка, доню, - літня сусідка зупинила дівчину посеред двору, - а де ж твоє маля? - Вибачте, а вам яка справа? – трохи грубо відповіла Віка, якій найбільше у світі хотілося дістатися до квартири та лягти на ліжко. - Та ніякого, - ображено заявила пенсіонерка, кинувши на дівчину роздратований погляд. А потім прошепотіла собі під ніс: - Подивимося, як ти скоро мені заспіваєш ...
- Вика, дочка, – пожилая соседка остановила девушку посреди двора, – а где же твой малыш?
- Простите, а вам какое дело? – немного грубо ответила Вика, которой больше всего на свете хотелось добраться до квартиры и лечь на кровать.
- Да никакого, – оскорбленно заявила пенсионерка, бросив на уходящую девушку раздраженный взгляд. А потом прошептала себе под нос: - Посмотрим, как ты запоешь…
На часах девять утра. Вика крепко спала, отсыпаясь за все те дни, что провела в больнице. Разбудил её требовательный звонок в дверь.
- Уходите, никого нет дома, – бормотала она, зарываясь с головой под подушку. Звонки не прекращались. – Да что за люди такие!
Зло отшвырнув одеяло на пол, Вика накинула висящий на стуле халат и направилась в прихожую. Посмотрела в глазок, непонимающе нахмурилась, снова посмотрела. Картина за дверью не изменилась. К ней пришел человек из полиции. А сзади стояла Антонина Александровна, та самая соседка, и что-то выговаривала мужчине.
- Кто там?
- Ваш участковый. Откройте, у меня к вам серьезный разговор, – раздался строгий голос из-за двери. Старушка тут же засуетилась и поспешила спуститься вниз по лестнице.
- Если наша многоуважаемая баба Тоня вам что-то про меня рассказала, то поделите её слова на пять, а то и на десять, – кутаясь в халат, произнесла Вика. Ей было неловко за свой внешний вид, но не бежать ведь переодеваться? – Проходите, только, пожалуйста, разуйтесь.
Девушка провела гостя на кухню, сделала кофе и молча присела в ожидании разговора.
- Не боитесь пускать постороннего в квартиру? – вдруг поинтересовался мужчина, слегка наклонив голову набок.
- Вас привела моя соседка, это раз, – усмехнулась Вика. – И я видела вашу фотографию на объявлении в подъезде. Там еще был указан ваш номер и время работы.
- С этим разобрались. Но на будущее – будьте осторожней. – Полицейский положил свою папку на стол и взял кружку. Сделал глоток, довольно кивнул и продолжил разговор. – Сегодня ко мне прибежала Антонина Александровна и поделилась своими опасениями. Как представитель закона я не мог проигнорировать подобные обвинения. Так что задаю вам простой вопрос – где сейчас находится ваш ребенок?
- У тети в деревне, – недоуменно захлопала глазами Вика. – Примерно месяц. Я… неважно себя чувствовала.
- Вы меня не поняли, – укоризненно покачал головой мужчина. – Я сейчас не про старшего говорю, а про младшего. Который недавно родился.
- Вас неверно информировали, – тут же расслабилась девушка и откинулась на спинку стула. – У меня один ребенок. Сын, три года. Архипом зовут.
- Но вы были беременны, не так ли? Я думаю, этот факт могут подтвердить все соседи.
- Вам знакомо понятие “суррогатное материнство”?
- Кое-что слышал, – осторожно ответил участковый. – Но мне кажется, у вас должны быть какие-то документы, подтверждающие данный факт.
- У меня есть все что нужно, чтобы вы от меня отцепились. Хотите, принесу?
- Пожалуйста.
- Я вообще не понимаю, из-за чего поднялся шум, – устало произнесла Вика, наблюдая из окна, как Антонина Александровна что-то рассказывает своим подругам и тычет пальцем в сторону её окон.
- Не понимаете? – удивленно оторвался от изучения документов полицейский. – Поставьте себя на место соседки. Вы видите беременную девушку, у которой уже есть маленький ребенок, но нет мужа. Потом она пропадает и вновь появляется, но уже без живота, и что самое подозрительное, без ребенка.
- А может, я его в роддоме оставила?
- Может, – согласился мужчина, – а может и нет. По словам гражданки Акимовой, вы находились в сложной жизненной ситуации, с долгами и проблемами. А потом у вас внезапно пропадает ребенок, но зато появляются деньги.
- А откуда она знает, что они у меня появились? Увидела мой счет в банке? – Вика горько усмехнулась и, сложив руки на груди, выпалила: - да, у меня были проблемы. Серьезные проблемы, когда я даже не знала, чем мне накормить ребенка! С работы уволили, муж бросил, родителям и подавно не нужна! Мне нужно было выбраться из этой ямы, и ради счастья своего ребенка я была готова на все! Эта квартира сейчас продается. Вырученные деньги, вместе с теми, что лежат у меня на счету, пойдут на покупку новой, в другом городе, где я смогу найти работу!
- Я вас не осуждаю, - тихо ответил полицейский, отодвигая документы в сторону. Он убедился, что ничего противозаконного не произошло, а значит, с чистой совестью может покинуть данную квартиру. Подхватив свою папку, он направился к выходу. Вика молча последовала за ним. – Ответьте только на один вопрос, не как полицейскому, а как человеку.
- Слушаю, – буркнула девушка.
- Вам не приходило в голову нарушить договор и оставить ребенка себе? Все-таки носить девять месяцев и отдать…
- Я с самого начала понимала, что это не мой ребенок. Я посещала врачей, заботилась о своем здоровье, следовала всем рекомендациям. Но, если честно, я ждала того дня, когда малыш родиться и я смогу вернуться к обычной жизни. Я ничего к нему не чувствую.
- Понятно. Извините, если мой вопрос был неприятен для вас. Всего доброго.
Вика снова стояла у окна и наблюдала, как участковый выходит из подъезда, как он подходит к любопытным старушкам и что-то им говорит. Как отрицательно качает головой, что-то доказывает и уходит.
Девушка не понимает, какое право имеют посторонние лезть в её жизнь? Когда ей было так плохо и тяжело, никто не предложил свою помощь. Только нотации читали, что и как лучше сделать…
Зазвонил телефон. Сестра, единственный человек из семьи, кто с ней общается и хоть как-то помогает.
- Алло.
- Мама! – раздается звонкий детский голос, и Вика невольно расплывается в улыбке. Ради сына она готова на многое…