"Машка тіхоня наша, свята душа, циганча народила! Обдурила мого сина, навколо пальця обвела ... - плакала свекруха Маші" ...
Давно еще, в губернии одной, на берегу реки Бражной стояла деревня под названием Ольховка. Хоть и была деревня небольшая совсем, хозяйства в ней были хорошие, крепкие. На то время то кто жил хорошо - рабочие только, кто от рассвета до заката трудился тот и стоял крепко на ногах. С малых лет детей приучали трудиться так как семьи у всех были большие.
И вот на краю этого самой деревни остановился цыганский табор и жил там несколько лет. Сначала не ладил никто с цыганами, кровь у них с хитрецой. А староста поселка после некоторых случаев воровства поговорил с цыганами и убедил в том, что если жить тут решили то должны и по законам местным жить, порядок соблюдать. Так и договорились.
-Чего это твоя Машка с утра как не живая ходит, все глаза опускает? – спросила Мать Николая, - как будто что удумала.
-Да ни чего она не удумала, мама. Радость у нас - ребенок будет! Думали уже не дождемся, а тут вот как все случилось.
-Ой! Так все - таки будет! Вот же дождались, наконец - то. Думала не видать мне внуков уже, вот же радость то,- Авдотья схватила ведро и поспешила в хлев, приплясывая на ходу.
Взял в жены Машу Николай два года назад. Была Мария сиротой, ни кто уж и не помнил, куда подевались ее родители. Жила она с раннего детства у чужих людей. Работала по хозяйству, отрабатывала свой хлеб честно. Говорили, что родители ее были проездом в этом селе. Семья большая была, много детей. Скитались они в ту пору, где придется. И так получилось, что то ли нароком, то ли нет – оставили Машу у чужих людей. А те и приютили, не на улицу же малое дите выставлять. Родителей Мария и не помнила, сама всегда называла себя сироткой.
Два года прожили Николай и Маша, а детей у них все не было. Уже думали, не судьба. И вот радость – Маша беременна и скоро родит дите!
Беременность пролетела не заметно, а в марте Маша родила мальчонку. Да только повитуха, как увидела мальца, обомлела:
-Эка ты, Машка чего учудила то… Ты чьего сына то родила?
-Баба Нюра, вы чего? Дайте мне сынишку,- обессиленная Маша не понимала, что происходит.
-Держи, держи своего… чертенка,- повитуха завернула младенца в пеленку и положила рядом с матерью.
Маша взглянула на своего сыночка и потеряла дар речи. Даже сейчас было видно, что мальчик родился совсем не похожим на мужа. Николай был светловолосый с голубыми глазами, а сынишка появился на свет с черными, как смоль волосиками и смуглой кожей. Ну настоящий цыганенок.
Свекровь, увидев внука, завопила на всю улицу:
-Людииии! Люди добрые, вы поглядите что делается! Ой, ой что творится! - голосила мать Николая в толпе, которая уже собралась на ее крики.
-Вы посмотрите, что делается – то! Машка тихоня наша, святая душа, цыганка родила. Облапошила моего сына, вокруг пальца обвела. Строила из себя цвет невинный, а сама гуляла. Да с кем гуляла то! Ой, что делается, - рыдала свекровь Марии.
Николай зашел в избу, чтобы самому увидеть все своими глазами. Рядом с женой лежал смуглый черноволосый мальчонка, который ни как не мог быть его сыном. Не похож ни капли на отца, хоть с какой стороны посмотри.
Маша, умываясь слезами, клялась и божилась, что это его родной сын. Что всегда она ему была верна, чтобы поверил и не прогонял ее.
-Как мне теперь после такого людям в глаза смотреть?- сжимая кулаки, зло говорил Николай,- уже вся деревня гуторит, что Колькина жена с цыганами гуляла, а теперь вот принесла нагульное дите. На смех всю нашу семью подняла.
-Коля, это твой сын,- вытирая слезы, отвечала Маша, - а коли не веришь, так Бог тебе судья. Только знай, что если откажешься - век этот грех на твоей душе будет, что от сына родного отказался.
-Завтра чтобы тебя здесь с ним не было! Не стерплю такого обмана. Поколотить бы тебя, да только что толку теперь с того, - тихо сказал Николай и вышел из избы.
Очень это было постыдным в те времена - родить ни от мужа. Прогнали Марию жить в старом доме на окраине и всей деревней обсуждали. Не знала она сама, почему сынок таким родился. Но что же теперь поделать - нужно как то жить, как то сына растить одной. Тяжело это было ей, когда вся деревня пальцем тычет и шепчется. А кто и прямо в глаза говорит:
-Вот же ты Машка, бессовестная то какая! На глазах у всей деревни такое сотворила. И не стыдно теперь тебе на люди показываться? – язвили деревенские бабы, качая головой.
Ни чего не отвечала им Мария, только опускала голову и шла к себе. Ни кто не верил ей, что это сын Николая, что всегда она была ему верной женой.
Мальчика девушка назвала Иваном, жили они с ним очень бедно. Мария трудилась с утра до ночи у чужих людей, чтобы заработать на кусок хлеба. Иван уже подрастал, когда соседские дети стали дразнить его:
-Цыганенок! Эй, цыганенок, где твой табор?
-Ууу я вас сейчас,- грозился Иван и убегал в дом.
Как то вечером в дом Николая в окно постучали.
-Кого это не легкая на ночь глядя принесла? - ворчал Николай и пошел отпирать ворота.
-Кто там? Чего надо?
-Хозяева дорогие, помогите, уважьте,- донеслось из - за ворот. Сами мы не местные, проездом. Хотели спросить – не знаете ли вы, где здесь в селе живет Мария Окудалова? Здесь ли она?
-Не знаю я ни кого с такой фамилией, а Марий тут хватает, кто ж знает какая из них, - отвечал Николай, рассматривая ночных гостей в полумраке.
-Сами мы ремесленники, едем с города, где продавали свои товары. Да вот решил я узнать в вашем селе то, что давно мне покоя не дает. История эта давняя, сколько годков уже прошло. Сестра моя Катерина, перед тем как Богу душу отдать, открылась мне и покаялась, что когда то, в тяжелые времена оставила она в вашем селе девчушку двух лет. Тяжело им тогда было - есть не чего и угла своего не было. Вот и оставили чужим людям, чтоб совсем не пропасть. А в тот час, когда она мне призналась, то и наказала – разыскать ее, коли смогу. Вот такая наша история,- снимая шапку, поведал странный гость.
Николай впустил путников в дом и позволил им переночевать.
-Мать, зажги свечку да собери что поесть,- крикнул мужчина и усадил гостей на лавку.
Мать Николая спешно начала управляться на кухне, выставляя на стол не хитрый ужин.
Когда путники рассказали историю про девочку, тогда уже у Николая что - то кольнуло в душе. Ведь бывшую жену его тоже звали Марией, и была она подкидышем. А когда при свете свечи разглядел он лицо гостя, то совсем Николаю не по себе стало. Мужик, который назвался дядькой Маши, был чисто вылитый цыган - черные как сажа волосы, черные глаза.
Еще крепче задумался Иван, да только решил, что утро вечера мудренее и завтра видно будет. Поутру отправились они к дому Марии. Иван много лет уже не разговаривал с ней, обходил ее всегда дорогой, знаться не хотел. От Ивана тоже глаза воротил, видеть не хотел. Все считал, что виновата Мария перед ним и не его это сын.
Мария выглянула в окно и очень удивилась, увидев Николая с чужими людьми у ворот. Вышла, пряча глаза, не зная, чего от нее хотят незваные гости.
-Она! Видит Бог – она! - воскликнул черноволосый дядька, - Катерины это дочка, копия матери своей. Ах ты Боже мой, надо же такой уродиться, как две капли с матерью своей похожи.
Мария ни чего не понимала. Так и стояли все, глазея друг на друга, только дядька Марии не мог унять радость, что нашел племянницу.
-Я дядька твой родной Маша. Наказала мне мать твоя перед кончиной разыскать тебя и прощения попросить. Вот дал Бог, и получилось у меня. Нашел родную кровь!
Мария заплакала от таких новостей. Всю жизнь росла она сироткой, гостьей была во всех домах. Ни одной родной души не знала, сколько себя помнила. А тут – дядька родной! Не могла сдержать она слез от таких новостей.
-А пойдемте, отойдем в сторонку, дядька,- тихо сказал Николай,- спросить чего у вас хочу.
-Вы уж не обижайтесь, но позвольте узнать – были ли в вашем роду цыгане? Сам вы очень даже лицом смахиваете на них, уж не обессудьте, но то очень нужно мне знать,- у Николая стучало сердце, потому как начал он понимать, что был он сильно не прав и виноват перед Машей с сыном.
-А то! Дед наш был цыганом. Правда, из табора он ушел, чтоб на бабке нашей жениться. А так - чисто цыган дед был, - поведал Николаю дядька.
А так же рассказал, что то нет - нет, да и рождаются в их роду иногда темненькие. Не часто, но все же случается такое.
Бабкина кровь сильнее оказалась, дети почти все их славянские вышли. Уж так было, что дед цыган не верил порой, что его это дети. А после все поняли да смирились с этим. А как другое поколение нарождаться стало, так начали цыганята появляться. Вот такое это хитрое дело – что по родове передается,- подмигнул дядька Николаю.
Тут из дома выбежал Иван, глядя своими большими черными глазами то на гостей, то на Николая. Он видел, как сильно мальчик похож на своего двоюродного деда.
-Вот же как бывает то! Вот же я глупец,- тихо шептал Николай и взглянул на Машу.
-Прости Маша. Прости меня за все,- Николай взял за руку бывшую жену, прости меня, дурака.
Вот такая история приключилась давным давно в деревне Ольховка. Верно говорят – пути Господни неисповедимы!