Син вигнав з квартири стару матір заради молодої дружини - незабаром сталося те, від чого він посивів ...
-Мам, ты опять к дяде Толе собралась, - спросил сын у Анны Ивановны, глядя, как она укладывает в сумку контейнеры с едой.
-А куда же еще? Сам знаешь, ему больше помочь некому.
Анна Ивановна жила с сыном в двухкомнатной квартире, которую получила, работая на бумажно-целлюлозном комбинате. Муж ушел от нее, когда Ванька был еще маленький. И с тех пор ни слуху, ни духу. Алименты не платил. И Анна одна тянула сына, иногда работала на двух работах. Но сыном старалась заниматься: и уроки проверить, и в секцию записать. Потом колледж он закончил, в армии отслужил. Но, дожив до 41 года, семьей так и не обзавелся. Парень он был трезвый, уважительный, работящий, во всем помогал матери.
Все изменилось, когда он привел молодую жену Светлану, на 15 лет моложе, модную, красивую. Мать радовалась за сына, но невестка сразу невзлюбила свекровь. Ее раздражало все, а особенно то, что та помогает старшему брату:
-Саш, опять она пошла к своему Толе. Целую суму нагрузила. А, между прочим, она не одна живет. Семья мы, все-таки. О нас совсем не думает. Я горбачусь, полы мою, стираю, готовлю. А она свою пенсию тратит непонятно на кого.
Александр, молча, выслушивал упреки в адрес матери. Он не смел возразить своей Светочке. И матери не мог запретить помогать родному человеку.
Анатолий всю жизнь прожил бобылем в своей квартире. К старости здоровья совсем не стало. Главное, что очень болели ноги, он с трудом передвигался по квартире, до магазина и аптеки дойти уже не мог. Сестра два раза в неделю приезжала к нему, наводила порядок, готовила еду, ходила за лекарствами. Анатолий всегда ждал приходов Анечки, потому что к нему никто не ходил и поговорить ему было не с кем.
Он радостно встретил сестру:
-Как дела, Анюта? Что нового? Как молодые?
-Дела по-старому. Невестка все так же плохо смотрит на меня. Не понимаю, чем я провинилась перед ней? Не мешаю им, лишний раз на глаза не показываюсь.
-А сынок что? Делает ей замечания? Заступается за тебя?
-Да, какой там. В рот ей смотрит. Совсем другой стал Шурка. Не узнаю его.
-Понятное дело. Жена-то насколько моложе, да красивая еще. Вот и боится, чтобы не сбежала. Ты-то не сбежишь, а молодуха может.
-Что ж теперь делать-то?
-А ты ко мне переезжай. И им мешать не будешь, и нам вдвоем веселее будет.
-Чует мое сердце – не успокоится Светка, пока со свету меня не сживет.
Светка и не успокаивалась. Она стала долбить Шурку, чтобы он уговорил мать переписать квартиру на них. Мол, и так живет за их счет, все ей делают. А в старости и так без стакана воды не оставят.
Сашка примерно так и выложил все матери, да еще добавил:
-Если не перепишешь квартиру, съедем от тебя. Останешься одна. Кто тебе тогда поможет? Дядя Толя? Он сам уже не ходит.
Анна Ивановна очень любила сына, всю жизнь прожила с ним и не могла себе представить жизнь без него. Еще боялась, что если откажет, молодая жена бросит его. И согласилась. Светка быстренько оформила нужные бумаги. Но не успокоилась на этом. Ей нужно было вытурить Шуркину мамашку из квартиры.
Анна вернулась от Анатолия, не успела переобуться, как услышала вопли Светланы:
-Это она украла мои сережки, ну, те с бриллиантами, которые ты мне подарил. Я видела, как она вчера рылась в моих вещах. Я не буду это терпеть. Выбирай – я или она.
Взбешенный Сашка набросился на мать:
-Как ты могла? Я понимаю, что вам с дядей Толей не хватает денег. Но красть у своих детей? Я не хочу жить с воровкой. Уходи из моего дома. Да, моего, потому что ты переписала квартиру. Твоего ничего здесь нет. Иди к своему Анатолию.
Он вручил матери пакет с документами и вытолкал из квартиры. Уже затемно добралась она до брата. Тот не удивился:
-Все шло к этому.
-Не брала я никакие сережки. В жизни чужого не брала, ты же знаешь. А тут такое.
-Понятно, что это Светка подстроила. Но, может, оно и к лучшему. Зачем выслушивать вечные упреки, оправдываться. Оставайся у меня. Я только рад этому.
Брат и сестра жили спокойно, сумели даже денег накопить на подержанную инвалидную коляску. Анна теперь вывозила Анатолия на прогулки. Он радовался этому, наблюдал за людьми, смеялся. Но потом ему стало совсем плохо, он перестал вставать. Вскоре его не стало. Квартиру он завещал сестре.
Анна погоревала, а потом продала квартиру и купила небольшой домик в деревне. Она давно мечтала переехать в сельскую местность. И Шурке предлагала, когда на пенсию вышла. Но он наотрез отказался, сказал, что на работу неудобно добираться. Спорить она не стала: главное, чтобы ему удобно было. Дом был еще крепкий, с банькой, огородом, симпатичным палисадником. Соседи попались хорошие. У Анны Ивановны даже подруги появились. Раньше, по молодости, были подружки, а потом, когда одна растила сына, стало не до них. Сынок не приезжал и не звонил.
Когда свекровь съехала из квартиры, Светка совсем дала себе волю, крутила Шуркой, как хотела. Тот выполнял любые ее просьбы, боясь потерять такую красоту. Как-то утром он собирался на работу, искал в шкафу майку, потянул ее с полки, и на пол упал небольшой пакетик. Он поднял его, развернул и увидел те самые серьги. В один момент до него дошло, что все это подстроила женушка. Та стала оправдываться:
-Ну, и что? Я просто помогла твоей мамаше освободить нашу квартиру. Не на улицу же она ушла? Сразу купила бы нам отдельную квартиру, и проблем бы не было. А она все кормила и кормила братца своего. Несправедливо.
Но Шура не захотел больше ее слушать, поняв, что променял самого родного человека на эту подлую бабу:
-Убирайся! Не хочу тебя больше видеть. Ты – бездушная машина. Нет в тебе ничего, кроме смазливого лица.
Он узнал адрес матери и поехал к ней в деревню. Очень удивился, когда увидел окна дома заколоченными, заросшим травой палисадник. Соседка окликнула:
-Вы кого ищете, молодой человек?
Тот объяснил. Женщина вздохнула:
-Анна умерла полгода назад. Прекрасный человек. Добрая, сердечная. Всем помогала. И люди ее уважали. Соседи собрали деньги и скромно похоронили ее. Она даже не говорила, что сын у нее есть.
Соседка говорила еще что-то, но он уже не слушал. Он хотел так много рассказать своей маме, сказать, какой он был свиньей, просить прощения.
Он долго сидел возле маминой могилы, плакал, что-то говорил. Потом поднял глаза к небу и просил:
-Мама, прости меня…
Но ему никто не ответил.