"- Ви чого, баби?" - дід Василь оторопів і втупився на плакальниць в сінях ... Через хвилину за спиною пролунав зойк, потім звуки падаючих тіл, і настала тиша ..
Дед Василий и бабка Маланья прожили вместе долгую жизнь, в которой много чего было. Но и состарившись они продолжали опираться друг на друга, согревая и согреваясь нежной взаимной заботой.
В деревне, в которой они жили. Молодёжь вся уехала в город, жилых домов осталось раз два и обчелся. Жили такие же старики. Доживали.
Ближайшая церковь была только в райцентре, далеко от деревни. Поэтому по воскресеньям, приезжал к ним священник. Он исповедовал всех желающих, служил литургию и причащал в избе у стариков Замятиных, потому, что она была самая просторная. С собой он привозил свечи, ладан, книжки, иконы и молитвы.
Недавно заболел дед Пётр. Плотник и умелец на все руки. Предчувствуя свою кончину, он сделал себе гроб и поставил в сенях. Остальные жители, видя такое дело и рассудив, что скоро все там будем, а дяди Пети к этому времени может не быть. Попросили его и им изготовить домовины.
В сенях избы деда Василия и бабы Маланьи стояли два гроба.
Дело было зимой. После обеда Старики шли к Замятиным послушать новости да изготовлять игрушки для внуков из дерева....
Бабы с рукоделием шли к Маланье.
В тот день дед Василий и баба Маланья, Васюша и Малаша, как они себя называли сидели за столом, ели щи из кислой капусты ,смотрели в небо, которое начиналось сразу за их огородами.
— Васюша, — а ведь Петя домовины сделал — даже размеры не спросил. А вдруг маленькие? Дед потдел остатки из тарелки, съел и положил ложку на стол.
— ну что ж теперь, — произнёс он, — теперь - то уж и не исправишь.
—Так давай хотя бы примерим, — не захотела успокоиться Малаша.
—Как примерим? — Дед с недоумением воззрился на бабку.
—Ну так. Ты, принеси один, а я лягу в него. Посмотрим, хорошо ли. Дед недоверчиво посмотрел на супругу, но возражать не стал : когда со стола было убрано, занёс из сеней и положил на пол один гроб.
От гроба несло холодом. "<< Как из могилы >>, подумал дед, но ничего не сказал.
Малаша постояла у края гроба. Подумала, что ложиться на доски будет жёстко, принесла одеяло и подушечку.
Дед молча наблюдал за приготовлением. Малаша шагнул в гроб, села и аккуратно легла.
— Ну как? — дед заглянул в гроб.
— Хорошо, — неожиданно для себя ответила Малаша.
Ей и на самом деле стало спокойно и хорошо в этом ящике.
—Васюша, — позвала из гроба Малаша, — давай, когда помрем, то тебе пусть пасхальную свечу дадут, а мне — крещенскую.
—Давай, — согласился дед.
— Васюша, а ведь у нас только одна подорожная молитва, второй нет, - сказала она и вздохнула.
Дед промолчал, а Маланья продолжила :
— Ты вот что, когда к Замятиным пойдёшь, возьми у них ещё одну. Когда Петю хоронили, священник несколько подорожных у них оставил.
Дед согласился и засобирался.
Часы с гирьками и большим маятником за стеклянной дверцей пробили три, вечера.
Дед Василий уходил, а Маланья оставалась лежать в гробу.
— Давай помогу вылезти- то — Дед протянул Маланье руку.
— Да, ниче, полежу ещё немного, уж больно спине хорошо,— отнекалась та.
— Как встанешь - то потом? - ещё раз предложил помощь дед, но Малаша не согласилась, мол выберется как-нибудь, а нет - так бабы сейчас придут и помогут. И дед ушёл.
Дверь за дедом закрылась и она утонула в тишине.
Сложила руки на животе и они крепко сцепились в замок. Тепло, льющееся от печи, тишина, тиканье часов, неспешные думы и жёсткое ровное днище гроба, которое дало отдых её уставшей за жизнь спине, сделало своё дело и Маланья уснула.
Первой пришла старуха Замятина. Увидев гроб на полу посреди избы, она тихонько ойкнула и, ступая на цыпочках, подошла заглянуть внутрь.
Маланья лежала со сложенными на животе руками.
Замятиха в растерянности осела на лавку у стола, подперев голову рукой и задумалась о быстротечности жизни.
Следом шумно ввалалась в дверь Демидова.
Замятиха цыркнула на неё. Та, увидев гроб, зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть, и села на лавку рядом с Замятихой.
Пришли ещё старушки. Увидев Маланью в гробу, они перекрестились и тоже сели на лавку. Потихоньку завязался разговор.
Ну вот Малаша преставилась, — сказала Демидова и тихонько всхлипнула.
— Хорошая она была, добрая, и на помощь всегда безотказная. — Замятиха вспомнила, сколько Маланья, сидя дома со своими детьми, водилась и с её детишками, глаза увлажнились.
Пришедшие позже старушки тоже нашли что сказать, но нарушить тишину и начать плакать в голос никто не решался.
— А где Василий - то? - спросила одна из них.
- Так, наверно, к нам пошёл, —ответила Замятиха, — за помощью. Там же все наши мужики собрались.
—Как живая лежит,— вздохнула Демидова, и все с ней согласились, что да, на мёртвую и не похожа, а как будто спит.
Тут дверь раскрылась, и вошёл Василий. Женщины притихли. А дед прошёл к гробу, наклонился и сказал :
Вот, Малаша я тебе подорожную принёс, —И аккуратно положил молитву ей на руки.
Бабы видя такую нежную посмертную заботу новоявленного << вдовца >> о << новопреставленной >>, начали потихонечку подвывать.
Василий, как бы очнувшись, посмотрел на баб и спросил
— Бабы, вы что?
Те завыли посмелее и стали жалеть Василия :
—Бедный, да как же ты теперь, один - то, без Маланьюшки! А она вот лежит, как уснувшая, и не встаёт уже больше, не подымается! — плакали они.
— Вы че, бабы ? —Дед Василий опешил и уставился на плакальщиц.
— А ты поплачь, поплачь, Васильюшка, тебе легче станет, горемычный ты ! — нараспев уговаривали они его, и дед, расстроенный их слезами и причитаниями, тоже заплакал.
Плакал он, умиляясь на свою Малашу, которая лежала в гробу такая красивая и спокойная, как ангел. И плакал он, радуясь, что господь бог дал им ещё пожалеть и полюбить друг друга.
Василий встал у гроба на колени, наклонился и поцеловал мягкую, тёплую щёчку жены, омочив её слезой.
— Малашенька, — позвал он, — душа моя ! Прости, что я так мало говорил тебе, что люблю тебя! Бабы за его спиной рыдали в голос.
От этого рёва Маланья проснулась, увидела заплаканное лицо мужа и, не разбираясь в чем дело, тоже заревела.
Она расцепила уже затекшие пальцы, с трудом подняла руки и обняла Василия за шею.
—Васюшка, родненький ты мой ! И я люблю тебя !
За спиной у Василия раздался вскрик, затем звуки падающих тел, и наступила тишина.
Только ходики мерно отсчитывали отпущенные всем минуты.
Весь оставшийся вечер Маланья трогала подруг своими тёплыми руками и пила горячий чай с мёдом, убеждая их, что она живая.