Машина свекровь, Ираида Борисовна, палец о палец не ударила с тем, чтобы помочь молодой семье хоть чем-либо. И Маша по этому поводу расстраивалась до слез. Ха, думала Маша, а неплохо эта Ираида пристроилась - на все-то готовое. Спихнула единственного сына во взрослую жизнь и умыла руки. А у сына того при себе из имущества - лишь нательное в заплатах и носки беспарные. И ни грамму ей, матери, не совестно - смотрит глазами своими обмороженными будто так и надо.
Когда молодежь - Маша и Гриша - надумали жениться, родители на общем собрании поклялись друг другу новую ячейку общества посильно поддерживать. Они, дети, специалисты молодые, малооплачиваемые. Надо помочь на ноги встать.
Машины родители не ломали комедий, а сразу так и заявили: обязуемся ежемесячно по десять-двенадцать тысяч отваливать на съем жилья детям в райцентре и ихние хозяйственные нужды. А вот мама Гриши, Ираида, долго молчала. И даже делала вид, что она тут не совсем при делах. Потом все же мимоходом пробормотала, валенки у порога натягивая: да-да, помогать, это завсегда, конечно. О чем и речь - впрягусь во вспоможение. Но под сумму не подписалась и быстренько домой тогда улизнула. Глазки в пол.
Помощью так и не разродилась, конечно. На свадьбу финансов не вкладывала вовсе. Заливного из хвостов наварила - этим и обошлась. Гриша в костюме с чужого плеча всю свадьбу просидел.
Машины родители напротив - расстарались. Ссуду пошли и взяли, хоть тоже не жируют, а концы сводят. Все же единственная дочь замуж выходит.
На Ираиду все гости со стороны невесты косо смотрели на протяжении торжества. Шептались и заливное едва надкусили. Тетка Машина по отцу даже хотела все-все свекрови прямо в глаза высказать, но передумала в итоге. Но шептались все, конечно, долго.
В молодой быт Ираида тоже не поучаствовала. Спихнула Гришино детское одеялко, кастрюлю и кресло, котом подратое - вот и вся ее помощь. Мама Машина тогда аж с невралгией слегла - это плевок в молодую семью, а не помощь. Нашла ж ты, доча, себе родственничков. За Петьку Крюкова бы вон лучше шла. Они, Крюковы, свиней держат и на машине катаются. Это мама Маше сказала, худую кастрюлю пощупав.
А какой сейчас ей Петька? У молодоженов маленький уж на подходе. И с дитятей тоже помощь будет требоваться: приезжайте-ка и водитесь с родным внуком.
А Ираида Борисовна заранее, конечно, бормочет. Мол, с новорожденными ребятами общего языка находить не умеет вовсе. Как с ними валандаться уж и позабыла - Гришатка ее уж давно взрослый. Выроню еще, говорит, мальца вам. Проклянете ж, коли шмякну случайно-то докуку вашу. За мной самой уж пригляд скоро потребуется, а вы мне младенца навесить хотите. А нет уж. Шестьдесят мне в ноябре шарахнет. Мамка у тебя, Маша, помоложе будет - вот пусть к вам в город мотается с электричками, кровинку пасет. А я уж все - отводилась свое.
А Машина мама, едва от невралгии оправившись, уже и детскую готовит - окна намывает, обои с хоботастыми слонятами клеит. Пинетки ночами вяжет. Голову ломает о люльке да распашонках.
Маша, конечно, уж и откровенно Ираиде намекает. Нам в молодую семью, говорит, родители мои диван новый приволокли. И мяса вон с картофелем каждый выходной привозят для полноценного питания. И обои у нас со слонятами. В лепешку готовы расшибиться ради счастья дочери! Надеется все, что екнет у Ираиды Борисовны, что совесть ее проснется. Но - нет. Спит совесть, не чешется. Замечательно эта Ираида пристроилась - спихнула сына и живет себе своими личными интересами.