«Скажи чесно, навіщо ти сюди приперлася? 4 роки не їздили, а тут приперлись як здрастє! », - злилася бабуся, побачивши дружину свого онука ...
Лучи утреннего солнца проникли в окно, за которым уже не в первый раз истошно закричал петух. Эля поглубже зарылась в подушку. Могла бы — неделю проспала вплоть до...
Лучи утреннего солнца проникли в окно, за которым уже не в первый раз истошно закричал петух. Эля поглубже зарылась в подушку. Могла бы — неделю проспала вплоть до отъезда.
Зачем она вообще поддалась на уговоры свекрови и приехала в это глухое село — к бабушке своего мужа.
— Отдохнёте, воздухом подышите, — говорила свекровь. — А то зелёные совсем, горожане.
Эля подумала и согласилась. За четыре года брака она видела бабушку Антонину Петровну один раз — на свадьбе. Остальное время только слышала. Да такие вещи, которые поневоле вызывали в Эле чувство вины. Старушка, хоть и крепкая, жила совершенно одна в ветхом доме, а переезжать в город отказывалась, чтобы не стеснять семью.
Как-то неудобно, что ли. Надо бы навестить.
В общем, однажды Эля с Ромой собрались и приехали. Бабушка их уже ждала и натопила баню. Не успели они с мужем войти во двор, как через забор заглянула другая пожилая женщина и громко зашептала:
— Тонь, а Тонь, ну что, приехала фифа городская?
— Пшш! — шикнула Антонина Петровна на любопытствующую соседку и повернулась к внуку с женой. — Вы, ребят, извините, но ваш приезд — событие для всех местных. Я обмолвилась в магазине, когда продукты покупала, вот и разнеслись новости…
«Это вы меня, что ли, фифой городской первоначально и обозвали?» — хотелось поинтересоваться Эле. Но она сдержалась и прошла в дом. Здесь как будто всё служило им, молодым, немым укором — старая мебель, отсутствие элементарной техники… Бабушке столько всего бы пригодилось в быту!
Эле в деревне сразу не понравилось. Впрочем, её муж Рома тоже от восторга не светился. Комары, слишком долгий световой день, орущие петухи и необходимость помогать Антонине Петровне по хозяйству — одним словом, не курорт.
Но особенно раздражали любопытные соседи. Через заборы свешивались, чтобы рассмотреть Элины ноги. Ну надела короткие шорты, загореть хотела. Кто ж знал, что они фурор произведут?
Если у Ромы в деревне были знакомые, то она тут никого не знала и к тому же заочно прослыла заносчивой городской дамочкой. Впрочем, не без оснований.
— А свежие продукты вы из принципа не привозите? — спросила Эля продавщицу в единственном сельском магазине.
Та поморщилась и всем наверняка пересказала, хорошенько приукрасив.
— А можно с дохлыми птицами как-то без меня разобраться? — брезгливо заявила девушка бабушке мужа, которая зарубила гуся, чтобы приготовить дорогим гостям, и попросила Элю посидеть с ней, пока она сама быстренько ощиплет тушку.
В огороде от неё тоже толку не было – обгорела до состояния углей в первое же утро. Бабушка только вздохнула и на каждое предложение помочь аккуратно отправляла Элю в тень. Ягоды перебрать, например. Та боялась червяков, соглашалась с трудом.
Но с первой секунды своего визита вежливости молодая женщина всем видом демонстрировала, как ей не нравится эта деревня, эта затея и вообще всё вокруг.
Поэтому Антонина Петровна не выдержала. Снарядив внука на рыбалку, она спросила Элю:
— Скажи честно, зачем ты сюда приехала? Четыре года не ездили — и ничего, дальше бы созванивались пару раз в год.
Эля замялась, но потом решилась на откровенность.
— Понимаете, свекровь нас всё время, в каждую встречу стыдит, что мы вас не навещаем. Уже нервы не выдерживают. И все эти разговоры — мол, вы, молодые, на Канарские острова в отпуск летаете, а бабушке нужно и то, и это… На самом деле мы вам денег привезли. Не слетаем разок в отпуск.
— А я что с ними делать должна? — усмехнулась Антонина Петровна. — В сельском магазине тратить?
— Ну не знаю. Плиту новую купить. Теплицу поставить. Что вам вообще нужно?
— Ты, милая, не дури. Летите на свои Канары. Я понимаю, моя дочь тебя стыдит. Но я с ней об этом поговорю. Не бойся, тебя не выдам. Свекровь она и есть свекровь — ищет, к чему бы придраться.
Бабушка засмеялась.
— Почему вы переехать не хотите?
— Почему же, перееду когда-нибудь. Просто не сейчас. Пока я здорова. Здесь у меня жизнь — дом, хозяйство, подруги, баня. А в городе останутся четыре стены и телевизор.
— Но комфорт…
— У меня и здесь он есть. Просто тебе не понятно, ты к другой жизни привыкла. И на людей не обижайся. Нас такие красивые девушки визитами не балуют.
Эле стало намного спокойнее. Действительно, её отношения со свекровью нельзя было назвать дружескими. Та всё время делала замечания бытового плана и при каждой встрече начинала демонстративно подсчитывать, сколько стоило то или иное путешествие Эли и Ромы. Но бабушка оказалась совсем не такой. От неё веяло доброжелательностью. Впервые с момента приезда девушка вздохнула с облегчением.
Оставшиеся несколько дней до отъезда она много общалась с Антониной Петровной. По хозяйству помогала ровно в той степени, в какой ей хотелось. Бабушка прекрасно справлялась и без её неумелого вмешательства. Зато с удовольствием поделилась рецептами тех блюд, которые особенно понравились внуку и его жене.
Накануне отъезда Эля всё же попыталась сунуть Антонине Петровне конверт с деньгами.
— Пожалуйста, купите себе что-нибудь. Нам приятно будет.
Бабушка вздохнула. Попыталась снова объяснить, что ей без надобности — пенсии хватает. Но видела — не поймёт отказа.
— Ладно, — сдалась она. — Всё не возьму, но вот такой суммы мне хватит. На днях ярмарка. Там куплю цыплят, корма для птицы возьму с запасом. А может и козу взять…
Эля улыбнулась.
— И ты не волнуйся, на дочку свою я повлиять ещё могу. Перестанет она тебя обижать.
— Не надо, я сама попробую найти к ней подход.
— Ладно, но о том, какая ты хорошая, я обязательно скажу!
На следующее утро Эля с мужем встали ещё затемно — пора было уезжать. Антонина Петровна вышла к машине их проводить. С трудом всунула в битком набитый багажник несколько пучков свежей зелени — роса ещё не высохла. Обняла внука, его жену.
— А можно мы ещё приедем? — вдруг неожиданно для себя спросила Эля.
— Конечно. Всегда, когда захотите.
Антонина Петровна махала вслед машине, пока она не скрылась вдали. Пусть приезжают или звонят. Или ничего не делают — просто будут счастливы.